Меня вдруг не будет тут. Не вообще, а конкретно здесь. И вдруг оказывается, что люди по тебе будут скучать.
Кто-то реально. Кто-то надуманно ради галочки внутри самого себя. Кто-то так переживает, что даже заболел.
А что внутри меня? Пустота. Внутри меня пустота давно. Как бы ячейки на тему людей. И только несколько ячеек заполнено. В остальной части живет пустота, имя которой Мой Мир. В котором я уже давно не здесь. Для мира, в котором я доживая сейчас, я давно уже умерла. Люди, получается, общались с мертвой материей. В то время как я сама находилась где угодно далеко - в древнем Корё, в Германии, в отдаленной вселенной. Но это сложно понять. Я живая - и я мертвая - почти одно и то же. С той лишь разницей, что для тех, на кого я отзываюсь, я как бы поворачиваюсь и смотрю в глаза. Таких людей мало. Я бы сказала честно - целый один человек. Остальным я либо не смотрю в глаза, либо просто заглянула - отвернулась.
Моя жизнь изменилась за месяц коренным образом. Все стало еще более холодным внутри. При этом на несправедливость, чужое несчастье, жестокость, внутри теперь есть свой механизм - как будто ты это все чувствуешь, но через стекло. То есть ты почти воочию видишь монстра, но он корчится в судорогах, но до тебя доходят лишь отголоски.
Мир в котором я сейчас нахожусь, скоро рухнет. Рухнет к чертям. Я успеваю на последний катер из ада. Мне все равно, что в нем будет. Но вытащить отсюда кого-то можно, только если сам будешь не в аду.
Кто-то реально. Кто-то надуманно ради галочки внутри самого себя. Кто-то так переживает, что даже заболел.
А что внутри меня? Пустота. Внутри меня пустота давно. Как бы ячейки на тему людей. И только несколько ячеек заполнено. В остальной части живет пустота, имя которой Мой Мир. В котором я уже давно не здесь. Для мира, в котором я доживая сейчас, я давно уже умерла. Люди, получается, общались с мертвой материей. В то время как я сама находилась где угодно далеко - в древнем Корё, в Германии, в отдаленной вселенной. Но это сложно понять. Я живая - и я мертвая - почти одно и то же. С той лишь разницей, что для тех, на кого я отзываюсь, я как бы поворачиваюсь и смотрю в глаза. Таких людей мало. Я бы сказала честно - целый один человек. Остальным я либо не смотрю в глаза, либо просто заглянула - отвернулась.
Моя жизнь изменилась за месяц коренным образом. Все стало еще более холодным внутри. При этом на несправедливость, чужое несчастье, жестокость, внутри теперь есть свой механизм - как будто ты это все чувствуешь, но через стекло. То есть ты почти воочию видишь монстра, но он корчится в судорогах, но до тебя доходят лишь отголоски.
Мир в котором я сейчас нахожусь, скоро рухнет. Рухнет к чертям. Я успеваю на последний катер из ада. Мне все равно, что в нем будет. Но вытащить отсюда кого-то можно, только если сам будешь не в аду.